Космина (в фильме— послушница Войкица)— студентка театральной школы ижурналистка, начинавшая втой же газете, где когда-то, еще до «Золотой пальмы» за «Четыре месяца, три недели идва дня», писал исам Мунджу. Со своим будущим режиссером она познакомилась, когда пришла брать унего телеинтервью. Кристина (в фильме— бунтарка Алина)— переводчица иактриса национального театра. Ни одна изних прежде неиграла вполнометражных фильмах, иобе начали кинокарьеру сразу сканнской красной дорожки. В интервью РИА Новости Космина рассказала, какпыталась достичь взаимопонимания ссобственной героиней, аКристина— какплыла потечению насъемках. По ходу беседы Ольге Гринкруг довелось многое узнать очувстве вины, свободе выбора ирежиссерском спокойствии.
—Вы впервые увидели себя набольшом экране вканнском зале «Люмьер». И каквам?
Кристина:— Я немогла смотреть напроисходящее спокойно иотстраненно, каквсе остальные зрители рядом сомной, авместо этого переживала загероиню, которая боролась засвою свободу выбора, засвою самостоятельность, забудущее вместе слюбимой подругой, Войкицей, героиней Космины. Пыталась доказать ей, что ницерковные, ниполитические, нилюбые иные нормы нельзя воспринимать какдогму, анужно самой включать голову— иначе последствия будут самые катастрофические. В этом смысле Алина очень похожа наменя саму— я верю, что мы сами должны нести ответственность засвои слова, решения ипоступки. И есть жуткая ирония втом, что вфинале эту сильную, волевую, боевую девушку лишают всякой возможности действовать ирешать засебя. Это страшно бесит.
Космина:— Когда я прочла сценарий, Алина, героиня Кристины, понравилась мне куда больше, чем Войкица— она очень свободная, очень озлобленная иочень храбрая. Но потом мы сКристианом (Мунджу— прим. ред.) все обсудили, устроили несколько репетиций, ия постепенно начала понимать своего персонажа. Хотя поначалу очень сложно было смириться стем, что Войкица ничего неможет решить самостоятельно, неможет наплевать начужие советы. Ей постоянно нужно накого-то опираться, она неможет шагу ступить безчужого одобрения. Мы снимали вхронологическом порядке, ия все время хотела вмешаться, помочь Алине, что-то предпринять. А Кристиан говорил: «Погоди! Еще невремя!». Это было очень тяжело. Все время хотелось сказать Войкице: «Ну же! Давай! Сделай хоть что-нибудь!».
—У вас уобеих роли очень непростые. Особенно если учесть, что это ваш первый фильм. Как вы готовились?
Кристина:— «За холмами»— мое первое столкновение скинокамерой, ноу меня невозникло ощущения, что надоосваивать принципиально новое ремесло. Я просто окунулась вработу сголовой. Мне показалось, что главное отличие кино оттеатра состоит вскоростях. В театре утебя враспоряжении месяц, ато идва, чтобы срастись сперсонажем исродниться стекстом. А Кристиан переписывал реплики прямо походу съемок, ина то, чтобы их разучить, отводилось небольше часа. Но мне даже понравилось— можно было невдаваться вчрезмерно подробный анализ ивообще незадумываться, играть нутром, ане головой. И еще мне понравилось тонкость, скоторой кинематограф способен рассказывать оперсонажах, отталкиваясь отодной какой-нибудь мелкой детали. В театре все гораздо крупнее.
Космина:— Я уже напробах поняла, что сКристианом будет легко работать, потому что он очень спокойный иего спокойствие передается всем, кто находится рядом. Если насъемках что-то шло нетак, он просто говорил: хорошо, девочки, атеперь давайте попробуем чуть-чуть по-другому. Это настоящий дар— давать людям свободу перед камерой.
Кристина:— Когда Кристиан объясняет, что оттебя требуется, это неощущается какприказ – скорее кажется, что он тебя ведет втанце, иты удивительным образом растешь надсобой.
Космина:— По ходу съемок часто оказывалось, что персонажи развиваются несовсем так, какбыло прописано всценарии, итогда Кристиан прислушивался кнам, менял реплики, чтобы развитие персонажей шло органично.
Кристина:— Он отличается невероятной гибкостью, иесли фильм движется несовсем втом направлении, вкаком он предполагал, Кристиан дает ему свободу, какбудто это тоже живое существо. А вместе сним имы действовали так, будто плывем потечению.
—Что именно менялось походу съемок?
Кристина:— Главным образом речь шла онюансах.
Космина:— Например, моя героиня всегда заплетала волосы иповязывала сверху черный платок. Но впоследнем эпизоде, когда полиция приезжает разбираться спричинами смерти Алины, мне показалось, что Войкица должна выглядеть несовсем так, какобычно— это показало бы происходящие вней перемены. К концу фильма она впервые ощущает, что готова действовать самостоятельно исмотреть вглаза окружающему миру. С ней происходит трагедия, ноблагодаря этой трагедии случается иблаготворная перемена. Поэтому Кристиан разрешил мне распустить волосы инадеть вместо монашеской темной кофты светлый Алинин свитер. Мы незнаем, что произойдет сВойкицей дальше, уйдет ли она измонастыря, уедет ли изстраны, но, покрайней мере, она осознает свою долю ответственности запроизошедшее сподругой. И самый простой способ искупить вину длянее— рассказать всю правду полиции.
—Фильм основан нареальной истории, которая, какговорит Кристиан, наделала много шума ишироко обсуждалась впрессе. Вы оней знали дотого, какначалась работа надфильмом?
Кристина:— Слышала вновостях, нов детали невдавалась— я вообще стараюсь несмотреть телевизор.
Космина:— История была такая страшная, что я предпочла внее неуглубляться.
Кристина:— Сценарий Кристиана хорош тем, что сенсационную новость превратил вглубокую человеческую историю. Историю проконкретных людей сконкретными убеждениями, пролюбовь, ане только прорелигию илипро устройство общества. Там все было гораздо сложнее, чем вновостях, где настолько часто рассказывают окровавых вещах, что мы потеряли способность ужасаться.
Космина:— Я надеюсь, что люди, которые посмотрят фильм, смогут отнестись кнему какк личной истории, ане какк антиклерикальному илиантиобщественному высказыванию. Здесь речь идет, прежде всего, оличной ответственности, пусть даже ив религиозном контексте. О том, что вера необязательно требует примирения ссистемой— каждый верующий может определять правила сам длясебя.
Кристина:— А предрассудки исуеверия надоотбросить еще прежде, чем взале погаснет свет— иначе неимеет смысла смотреть фильм.