«В 60-х все мальчишки мечтали стать Гагариным, в 70-х — Третьяком», — так говорили про Владислава Александровича в годы расцвета его карьеры. Сегодня символу непобедимой сборной СССР, многократному олимпийскому чемпиону и официально признанному лучшему хоккеисту XX века исполняется 60 лет. Накануне знаменательной даты «Труд» побеседовал с юбиляром.
«Ощущаю себя на 45»
— Шестьдесят — серьезная цифра?
— Да, солидный возраст. Тем более когда позади горнило четырех Олимпиад и 15 лет выступлений за сборную. Это тяжкий труд, изнурительный — год за два шел. Но я себя на 60 не ощущаю — так, годиков на 45. Главное ведь, как человек себя чувствует. Можно и в 30 уже стариком быть. А у меня с этим все нормально.
— Среди множества своих достижений какое выделяете?
— Суперсерию 1972 года — игры с канадскими профессионалами. Я прошел через много матчей на Олимпиадах и чемпионатах мира, но это было особенное. Выдающееся, революционное явление в мире хоккея. Сколько будет жив хоккей, столько будут помнить Суперсерию.
— Предположу, что вы нередко пересматриваете те матчи.
— Да, вот смотрел на прошлой неделе. Приехали гости из Чехии, вспоминали те года. А я говорю им: есть кассета с записью Суперсерии. Посмотрели первый матч, в котором сборная СССР победила 7:3. Играли мы потрясающе. Проигрывая 0:2, команда не стушевалась. Показывала свой хоккей, красивый, комбинационный. На нашем фоне канадцы выглядели слабовато.
— С кем поддерживаете отношения из тех сборных?
— Из канадской — с Кеном Драйденом, Иваном Курнуайе, Фрэнком Маховличем.
— А из нашей?
— Со многими. С Александром Якушевым, Владимиром Шадриным, Борисом Михайловым, Владимиром Лутченко.
— Говорят, голкиперу проще всего найти общий язык с коллегой по амплуа.
— Да, вратарь вратарю ближе всего. У меня были хорошие отношения со всеми вратарями нашей сборной — Мышкиным, Сидельниковым:
— Никогда не жалели, что выбрали вратарскую стезю?
— Нет, наоборот! Думаю, был бы средненьким нападающим. Был бы трудолюбивым, но звезд бы с неба не хватал. Нападающим надо родиться, как и вратарем.
— А раннее завершение карьеры — в 32 года — было верным шагом?
— В принципе да. Все-таки 21 год занимался хоккеем. В моральном плане уже подустал. Единственное, что хотелось бы поиграть в Канаде, тем более «Монреаль» меня приглашал, ждал. Но за рубеж не пустили. Надеюсь, внук Максим, который выступает за молодежную команду «Красная Армия», добавит этот пункт к карьере.
— Опыт деда передается внуку?
— Помогаю ему советами, летом тренируемся вместе. Пока я им доволен. Талантливый мальчишка, трудолюбивый.
«Однажды расписался на младенце»
— Читал, что за все годы выступлений вы не пропустили ни одной тренировки…
— Да, это правда.
— Что это — дисциплина, которую вам привил отец-летчик, армейские порядки ЦСКА или внутренняя установка?
— Все вместе. Но начиная, конечно, с семьи. Все воспитание человека происходит там. Мы сегодня много говорим о воспитании — мол, государство должно этим заниматься, школа: Это правильно, но азы, стержень ребенок все равно должен получать в семье. А детский сад и школа могут только что-то добавить или убавить.
— Канадский хоккеист Ги Лефлер назвал вас «человеком с тысячью рук и тысячью глаз». Это самая сочная характеристика вашей игры, или бывало экзотичнее?
— В 81-м году накануне нашего матча с Канадой их игроков спросили: «Как сыграете с русскими?» А они: «Как Третьяк сыграет, так и мы». (Смеется.) Это я в газете читал. Конечно, очень лестно было.
— Приходилось ли слышать вопросы от иностранцев, мол, неужели станция метро «Третьяковская» названа в вашу честь?
— Да, и Третьяковская галерея. (Смеется.) Я отвечал, что нет, это исторические названия.
— Футболисту Андрею Тихонову приходилось расписываться на женской груди. На какие сумасбродные поступки толкали вас болельщики?
— В Японии на младенце расписывался. В 72-м было. Японка подошла, дает грудного ребенка, нескольких месяцев от роду: «Автограф, пожалуйста». Я просто ошалел: «Нет, ни за что!» Все-таки уговорила, расписался у него на рубашечке.
«От нищеты меня спасли κанадцы»
— Как думаете, ваш рекорд по количеству медалей будет побит?
— Нет, это невозможно. Не потому что я такой хороший, а потому что я играл в те времена, когда наша сборная доминировала в мире. Мы были уверены, что выиграем или «золото», или «серебро». Была сложившаяся, специально созданная команда без текучки кадров, все вместе тренировались. Сейчас такое уже не повторить. Хоккей совершенно другой.
— Вам было сложно обрести себя после завершения карьеры? Обычно успешные спортсмены испытывают с этим сложности:
— И у меня они были. Не думайте, что у Третьяка всегда все хорошо. В начале перестройки я не был востребован в своей стране, и это было обидно. Пришлось уйти из армии, а когда ушел, вообще не знал, что делать. И жить практически не на что было. За все, что сделал для страны, дали пенсию 102 рубля 12 копеек. Как можно жить на эти деньги? А все сбережения сгорели в дефолт — на то, что осталось, можно было один раз в ресторан сходить. Я видел, как некоторые люди от таких событий ломались. Но мне протянули руку помощи канадцы. Предложили стать лицом компании, которая продает лодки и снегоходы. Несколько лет работал у них, платили неплохую зарплату. Потом я начал создавать хоккейные школы в Америке, Финляндии, Швеции. Надо было как-то выживать.
— Кажется, вы в Москве хотели открыть академию?
— Да, сейчас получаем разрешение на строительство в Митино. Все это затянулось, потому что 10 лет не могли найти спонсора. В Канаде бы уже давно нашли. Сейчас это в прошлом, земля выкуплена, в этом году начнем строить.
«Становлюсь умнее, но здоровье уходит»
— Как часто удается заняться любимым хобби — рыбалкой?
— Стараюсь каждый год выбраться хотя бы на 3–4 денька. Или в Саратов еду, или тут под Москвой ловлю. Рыбалка психологически благоприятно действует. Я в советское время только за счет рыбалки и выживал. 11 месяцев тренироваться и играть — сложно. А затем 20 дней ловишь рыбу, отдыхаешь на природе с семьей — и возвращаешься как новенький. Ни телевидения, ни газет — только поплавок.
— Какие, на ваш взгляд, качества должны быть присущи мужчине?
— Достоинство, уважение к женщине и старшим, профессионализм.
— В этом году вы отмечаете еще один юбилей — «рубиновую свадьбу».
— Да, в августе будет 40 лет, как мы с Таней женаты.
— До свадьбы вы были знакомы полтора месяца. Сейчас почему-то считается, что для того, чтобы семья была крепкой, молодые люди должны долгое время знать друг друга.
— Да можно всю жизнь знать и развестись через пять дней. Дело не в этом. Если есть любовь, если пробежала искра, тогда за семью можно не беспокоиться. Я вообще через пять дней сделал предложение.
— Виталий Гинзбург, проживший 94 года, говорил, что для него нет разницы между 80 и 90. А вы ощущаете разницу между 50 и 60?
— Ощущаю. С каждым годом становишься опытнее, относишься к своему делу профессиональнее. Я вообще думаю, что с возрастом человек улучшается — знаний прибавляется, друзья отбираются самые надежные. Правда, здоровье уходит. Чувствовать себя можно на сколько угодно, но заботиться о здоровье необходимо — и тем тщательнее, чем ты старше. От этого никуда не денешься, и не нужно себя обманывать.
— Как отметите юбилей?
— Будет вечер друзей.
— Имеете в виду близких друзей или широкий круг коллег и партнеров?
— Широкий круг. Дело не в том, что я жду, как мне будут говорить, какой я хороший. Это я сам должен сказать им спасибо — тем, кто со мной играл, кто меня воспитал, кто помогает сегодня. В вопросах развития хоккея завязано много людей, и я хочу поблагодарить каждого, с кем прошел по жизни больше 40 лет.
Досье «Труда»
Владислав Третьяк, президент ФХР
Родился 25 апреля 1952 гοда в селе Орудьевο Мосκовсκοй области.
С 15 лет Третьяк начал привлекаться наставником ЦСКА Анатолием Тарасовым к занятиям. В 16 лет дебютировал в матчах высшего дивизиона, а в 17 — в составе сборной СССР.
Трижды побеждал на Олимпиадах. 10 раз выигрывал чемпионаты мира.
По окончании игровοй κарьеры рабοтал в международном отделе ЦСКА. С начала 1990-х тренировал вратарей в НХЛ.
С 2006 гοда вοзглавляет Федерацию хоккея России.