У певицы Русланы сейчас очень напряженный график — проходит ее Всеукраинский тур «Болей с лучшими». Из-за постоянных переездов и плотного графика выкроить хотя бы несколько минут Руслане было действительно нелегко. Поэтому журналисты, в буквальном смысле слова, поймали ее во время репетиции на Майдане Незалежности.
— Руслана, стоит ли сравнивать ваш всеукраинский тур с участием в конкурсе Евровидение?
— Р: Стоит. Любые крупные проекты, а у меня они всегда масштабные, головокружительные и экстремальные, испытывают артиста на выносливость и прочность. Первый тур, и подготовка к Евровидению требовали от нас очень серьезной концентрации и усилий. Во время Евровидения было легче — нас мало кто знал там, куда мы ехали. У нас был большой кредит доверия. Мы понимали, если не получится, то в Европе нас никто не осудит. Поэтому мы не сильно переживали, что мы можем «дать маху» перед Европой. У нас не было никаких комплексов по этому поводу. Мы откровенно экспериментировали, хотели быть украинцами и ими оставались.
Вопрос подстраиваться под европейцев, нравиться, прогибаться, делать, как у них принято, даже не стоял. Мы делали так, как считали нужным, кайфовали, тусили по полной программе. Никто не ожидал, что можно так куражиться. У людей было удивление на гране с восторгом. Холодная Исландия вспомнила, что они потомки викингов, а на Мальте мачо, которые ходят с дамами в вечерних платьях в казино, отрывались под «Дикие танцы». В Боснии мы играли по концерту в день, но в ночном клубе. Люди сидели у входа, внутри был фактически один человек, а уже к концу концерта зал был полон. Относительно Украины, то она не прощает неудачные вещи. Или ты победитель, либо тебя нет.
В этом туре было гораздо сложнее. Мы очень высоко подняли планку, и публика уже перекормленная массовыми шоу, мол, удивите нас. Мы решили делать тур и включить не только евро-города, но и Полтаву, Днепропетровск, Ялту, которые искренне реагируют на подобные мероприятия. В первую очередь мы делаем так, чтобы люди развлекались, чтобы публика становилась звездной.
Очень трудно заставить людей взяться за руκи. Люди переступают через грань и в конце шоу находятся в таком сοстоянии, которое мοжно назвать эйфорией. Они в вοсторге не от меня и мοей музыκи, а от себя самих. Представьте себе пять тысяч челοвек, которые берутся за руκи. Вам сκорее покрутят у висκа, чем начнут это делать. А мы на это решились, и пусть гοвοрят, что сумасшедшая, но я попытаюсь это сделать.
— Руслана, вам не хотелось вернуться на Евровидение и порвать еще раз ту публику?
— Р: Честно говоря, периодически такие мысли возникают. Хочется, поскольку есть сила, а с другой стороны уже неинтересно. Вторично оно не вызывает такой эйфории, не получаешь того кайфа. Евровидение — культурное массовое событие, иногда высокого, иногда низкого уровня, иногда явление, иногда проходная попса. Пока мы не придумаем что-то для себя, что действительно должно стать для нас собственным внутренним прецедентом. Тогда это переходит границу попсы и побеждает.
— Как вы оцениваете шансы Гайтаны?
— Р: Гайтана очень классная, сильная певица. Она нам очень нравится, это наша подруга, мы очень будем за нее переживать. У нее большие перспективы… Мы близки, но в гости друг к другу не ходим — наш дом еще не готов, поэтому банально некуда.
— Руслана, вам предлагают вернуться в политику?
— Р: С тех пор как я покинула парламент, к счастью для всех и в первую очередь для меня и моих сторонников, предложения поступают постоянно. Часто политические силы обращаются за поддержкой, предлагают агитировать. Мы для себя сняли этот вопрос. Мы принципиально придерживаемся дистанции от конкретных политических взглядов. Другое дело, наше участие в социальных проектах. Мы это поддерживаем, от какой бы политической силы они не шли.
— Александр, в последнее время у Русланы песни англоязычные, почему?
— У нас все песни дублированы. Некоторые украинские тексты Руслане не нравились, поэтому он их браковала. А английские вышли интереснее. Руслана работала с американскими продюсерами из Лос-Анджелеса и шведскими. Поэтому сначала тексты для песен появлялись на английском, а затем создавались совершенно оригинальные украинские. Специально для Всеукраинского тура вышел альбом «Эйфория», украиноязычный. Отзывы очень положительные. Мы с Русланой довольны результатом!
— Вы не думали изменить направление в музыке и создать что-то кардинально другое?
— Ал: На самом деле, кардинальные изменения были, но не очень удачно воспринимались публикой. Когда мы захотели делать какие-то серьезные вещи, с точки зрения ценителей музыки, Руслану перестали слушать. Мы сделали симфонический проект к 750-летию Львова. Но от нас просят другое. Дикие танцы — это клише, от которого мы никуда не уйдем.
— Нет желания проявить себя в этой сфере кино?
— Р: Есть очень много приглашений и никакой возможности сейчас сниматься в кино. Оно должно быть разве что для нас и о нас, чтобы мы начали в нем сниматься. И, честно говоря, ни одного предложения из Украины: два проекта из России, один из Швеции. Но нам не интересно.
— А что вам интересно?
— Р: Это количество людей, синхронное действие. Я сейчас не как певица, а как любитель, и пытаюсь «поднять» народ.
— Вы такие же заядлые болельщики футбола, как и своего творчества?
— Ал: Руслана зажигательная болельщица. Когда она затягивается, начинается «срыв крыши». Когда в 2007 году Руслана ездила в Германию в рамках Чемпионата Европы по футболу и работала по фан-зонах, немцы с ума сходили от того, что она там производила. Я гораздо спокойнее к тому отношусь, включаю телевизор и смотрю футбол под влиянием внешнего прессинга. Обязательно пойдем на матчи при условии, что не будет концертов.
— Александр, скоро у Русланы день рождения, готовите какой-то сюрприз?
— Ал: Собственно, сюрприз должен быть таким. Каждый сюрприз является хорошо подготовленным. У меня в этом плане плохие сюрпризы, я их не готовлю. На меня находит какое-то вдохновение, возникает мысль, и я это воплощаю в жизнь. Один раз даже кролика принес домой.
— Вы часто делаете жене подарки?
— Ал: Мне очень стыдно, но нет. Хотя стараюсь делать глобальные подарки — прийти и сказать, что едем в тур. И Руслане это нравится. А вот жена постоянно мне что-то покупает. По всему миру привозит игрушки-мишки. Я не коллекционирую, но уже много накопилось. Я уже тысячу раз говорил, что Руслана — это вулкан, и я на нем живу.
— У вас экстремальные отношения?
— Ал: Наши отношения достаточно сбалансированы. Руслану можно сравнить с ядерным реактором, а я его углеводный стержень. У нас нет в семье главного, кто берет инициативу в свои руки, тот и главный. В восьмидесяти процентах Руслана является генератором идей и инициатором, а я те остальные двадцать, но ключевые. Вот на отдых у нас времени нет. Иногда, будучи друг с другом, мы почти не видимся. У Русланы репетиции, у меня постоянные встречи. Утром разъехались, вечером встретились. И такое понятие, как личное пространство, нам чуждо. Мы абсолютно свободны в своих просторах.
— Александр, у вас все грандиозное, песни, туры, победы, какой следующий шаг? Дети?
— Ал: Это очень интимная тема, но всегда актуальна. Это гиперграндиозный проект, но я не хочу обсуждать это на публику. Это очень личное.
По материалам Stars.glavred