За 20 минут интервью РИА Новοсти певица по-руссκи и почти без ошибοк рассκазала, почему так долгο не вοзвращалась, что гοтовит для российсκих поклοнников и κак относится к протестному движению в Мосκве. Беседовала Анна Загοродникова. Осοбенности руссκοй речи Регины Спектор в тексте сοхранены.
— Вы впервые возвращаетесь в Россию с тех пор, как уехали. Что значит для вас этот приезд?
— Для меня это очень эмоциональный момент, потому что я не была в России с 1989 года. Я, конечно, готовлю себя к тому, что в России все уже по-другому. И я рада, что вернусь в страну, где прошло мое детство, не как турист, а приеду с концертом, буду исполнять свои песни.
— Почему же раньше не приехали?
— Когда мы уезжали, я была совсем ребенком. Советский Союз, пути назад не было, границы закрыты. Спустя годы, когда уже можно было приехать, у нас совсем не было денег. Когда деньги появились, я уже сомневалась, хочу ли я вернуться в Россию и увидеть, как все изменилось. Моя мама ездила, наши друзья тоже. Когда они возвращались, рассказывали, что все стало по-другому. Знаете, у меня было много детских воспоминаний. И я долго опасалась, что забуду их и запомнится что-то новое. Дети все помнят по-другому, а я очень дорожу визуальной памятью. Но потом я поняла, что мне интереснее приехать и играть свою музыку для русских людей, чем хранить в памяти прошлое.
— Чем порадуете российских поклонников?
— 28 июня у меня начнется европейский тур и, конечно, я буду много играть песен как с последнего альбома, так и с ранних пластинок, и даже кое-что из того, что мы еще не записали. А вообще я не очень люблю составлять программу заранее, мне нравится решать в зависимости от атмосферы, настроения.
— Если не секрет, вы одна приедете или с семьей?
— Надеюсь, что моя мама поедет со мной.
— А как получилось, что вы так хорошо говорите по-русски, с акцентом, но почти без ошибок?
— Когда мы переехали, мой папа настаивал, что дома мы всегда должны говорить по-русски, это был закон. Он волновался, что я его забуду. Многие, кто приезжал из России, начинали говорить на английском, у нас было по-другому. И я все время стараюсь практиковать русский язык. Когда долго не практикуюсь, то сбиваюсь, много ошибок появляется. Знаете, я всегда любила русскую литературу – Ильфа и Петрова, Пушкина, Булгакова. Очень благодарна, что сейчас могу читать русские книги в оригинале. Мне нравится русская музыка, барды – Галич, Визбор, люблю Высоцкого.
— Правда, что Питер Гэбриэл перепел одну из ваших песен?
— Да, это был замечательный сюрприз для меня. Я дружу с его дочерью, как и вас, ее зовут Анна. Она дала ему послушать мою музыку. И он перепел мою песню Apres Moi с альбома Begin to Hope. В ней есть фрагменты из Пастернака. Мне недавно рассказали, что Питер тоже спел по-русски, но это не вошло в его альбом. Наверное, ему не понравилось свое произношение на русском языке. Мне его запись очень понравилась, получилась действительно волшебная аранжировка с оркестром.
— Как вы пишете тексты к песням, что берете за основу?
— Я всегда любила бардов, историю, литературу. И мне более интересными казались рассказы, истории персонажей. Совсем не интересно писать о себе или о ком-то. Лучше, чтобы в основе песен была история.
— Питер Гэбриэл в последнее время часто высказывается в поддержку протестующих в России, а вы как относитесь к протестному движению?
— Действительно, я чувствую сильную любовь к людям в России. Часто сложно бывает добиться чего-то мирным путем. Я была на многих протестах, когда мы еще не вступили в войну с Ираком. В каждой стране люди борются за то, чтобы их голос был услышан. Я недавно вернулась из Лондона. У меня дома нет телевизора, но в Лондоне я включила его, было много каналов на русском языке, и я увидела небольшой документальный клип о группе молодых независимых людей, которые борются за то, чтобы водители автомобилей соблюдали правила движения. И хотя у них нет поддержки, они делают, что могут. Это очень меня тронуло. Часто люди пытаются сделать что-то большое, у них не всегда получается, но можно начать с чего-то меньшего. Маленькое всегда перерастает в большое. И если нельзя изменить ситуацию в общем плане, надо постараться что-то поменять на более низком уровне.